Когда Анфиса была жива, Пульхерий всегда оставался в её тени. Он дикий, очень нас боялся. Мы с ним ссорились, потому что он пытался обижать Анфису, а мы становились на её защиту. И никакого сближения между нам не происходило.

Он редко попадал в кадр; чаще всего, я приносила фотоаппарат, чтобы снять Анфису, а Пухлого в лучшем случае щёлкала заодно. Да и не был он хорошей моделью: вечно перепуганный, с сумасшедшими глазами. Если удавалось его поймать в кадр без прижатых перьев — уже была фотоудача.

Он всегда следил за нами, старался нас держать в поле зрения. Конечно, он не мог конкурировать с расслабленной, ручной Анфиской. Почти на всех фотографиях Пульхерий встревоженно смотрит в объектив, и если он почему-то отвлекался, это тоже был настоящий успех.

Хотя вообще-то Пух — очень милый совчик, с красивым пером и оранжевыми глазами.

Теперь, когда Анфисы больше нет, Пух стал намного спокойнее. Он больше не пытается меня убить. Не срывается в панике при нашем приближении. Выхватывает мышь с перчатки. Хотя ручным не стал и всё так же старается держать людей в поле зрения, сам при этом оставаясь в тени.

Но, возможно, теперь удастся сделать больше хороших кадров с ним? Посмотрим...